Оказавшись на платформе, я прошла в самый ее конец. Мой ум сыщика жаждал убедиться, действительно ли сразу за станцией в направлении к Даун-стрит находились стрелки и проход между двумя туннелями. Я испытала глупое удовольствие, убедившись в своей правоте. На платформе было немноголюдно, а в самом конце ее стояли только я и еще один человек. Проходя мимо него, я невольно принюхалась. Если есть запах, который я не выношу, так это запах нафталина! Им просто разило от тяжелого пальто того человека. Но ведь большинство людей начинают носить зимнее пальто еще до января и, следовательно, запах уже должен был бы выветриться. Человек стоял на некотором расстоянии от меня, ближе к началу туннеля. Он, видимо, был погружен в свои мысли, и я могла внимательно рассмотреть его, не показавшись невежливой. Он был невысокий, худой, очень загорелый, со светло-голубыми глазами и небольшой темной бородкой.
«Только что приехал из-за границы, — решила я. — Вот почему его пальто так пахнет. Он приехал из Индии. Не офицер, иначе у него не было бы бороды. Вероятно, чайный плантатор».
В этот момент человек повернулся как будто для того, чтобы проследить свой путь вдоль платформы. Он взглянул на меня, а затем на нечто за моей спиной, и его лицо исказилось от страха. Он был в панике. И потому сделал шаг назад, как бы невольно отшатываясь от какой-то опасности, забыв, что стоит на самом краю платформы, и упал вниз. Произошла яркая вспышка, и раздался сильный треск. Я пронзительно закричала. К нам побежали люди. Два станционных служащих появились как будто из-под земли и стали распоряжаться.
Я оцепенела, словно прикованная к своему месту, во власти какого-то страшного наваждения. Часть моего существа была в ужасе от внезапного несчастья, в то же время другая — равнодушно и бестрепетно наблюдала, как человека поднимали с рельсов на платформу.
«Пропустите, пожалуйста. Я врач».
Высокий мужчина с каштановой бородкой протиснулся мимо меня и склонился над безжизненным телом.
Когда он обследовал его, мною вдруг овладело странное ощущение нереальности. Что-то было не так. Наконец доктор выпрямился и покачал головой.
«Никаких признаков жизни. Ничего нельзя сделать».
Мы все сгрудились вокруг, и удрученный служащий подземки громко сказал: «Послушайте, отодвиньтесь-ка назад. Что толку толпиться тут?»
Внезапно меня затошнило, я отвернулась и побежала вверх по ступенькам к лифту. Я чувствовала, что происшедшее слишком ужасно и что мне необходимо выбраться на свежий воздух. Доктор, обследовавший тело, шел как раз передо мной. Один лифт должен был вот-вот начать подъем, а другой только шел вниз, поэтому доктор бросился бежать. При этом он уронил клочок бумаги.
Я остановилась, подняла его и побежала вдогонку.
Однако двери лифта лязгнули у меня перед носом, и я осталась внизу с бумажкой в руке. Когда второй лифт поднял меня на улицу, этого человека и след простыл. Я подумала, что потеря не была для него сколь-нибудь существенной, и впервые рассмотрела ее. Половинка листа обыкновенной почтовой бумаги с нацарапанными карандашом какими-то цифрами и словами. Вот их факсимильное изображение:
Килморденский замок
На первый взгляд могло показаться, что записка не имеет никакого значения. И все же что-то удержало меня от того, чтобы выбросить ее. Вертя бумажку в руках, я непроизвольно поморщилась. Снова нафталин! Я осторожно поднесла бумажку к носу. Да, она сильно пахла нафталином. Но ведь…
Я аккуратно сложила ее и положила в сумку. Потом медленно пошла домой и по дороге размышляла о случившемся.
Я объяснила миссис Флемминг, что стала свидетельницей ужасного несчастного случая в подземке, немного расстроена и хотела бы пойти к себе и лечь. Добрая женщина настояла, чтобы я выпила чашку чаю. После этого я была предоставлена самой себе и приступила к осуществлению плана, разработанного по дороге домой. Я хотела понять, чем было вызвано то странное ощущение нереальности, которое охватило меня, когда я наблюдала, как доктор осматривает тело. Сперва я легла на пол, приняв позу трупа, затем положила вместо себя диванный валик и принялась копировать, насколько могла припомнить, каждое движение и жест доктора. Мои старания не прошли даром, я нашла то, что искала. Я села на пятки и, нахмурившись, уставилась на противоположную стену.
Вечерние газеты поместили короткую заметку о гибели неизвестного в подземке и выразили сомнение по поводу того, было ли это самоубийство или несчастный случай. Таким образом, мне стало ясно, в чем состоял мой долг, и, когда мистер Флемминг прослушал мой рассказ, он полностью согласился со мной.
«Несомненно, вы понадобитесь при дознании. Вы говорите, что больше не было никого, кто находился бы достаточно близко, чтобы видеть, что произошло?»
«У меня было ощущение, что кто-то шел за моей спиной, я не уверена, но в любом случае он был дальше меня».
Дознание состоялось. Мистер Флемминг уладил все формальности и взял меня с собой. Он, кажется, опасался, что это будет для меня тяжелым испытанием, и мне пришлось скрывать от него, что я полностью владею собой.
Покойный был опознан как Л. Б. Картон. В его карманах не было обнаружено ничего, кроме ордера, выданного агентом по сдаче домов внаем для осмотра дома у реки возле Марлоу. Ордер выдан на имя Л. Б. Картона, гостиница «Рассел». Клерк из регистратуры гостиницы узнал в этом человеке приехавшего накануне и зарегистрировавшегося под именем Л. Б. Картона, Кимберли, Южная Африка. Он, по-видимому, приехал прямо с парохода.
Я была единственным свидетелем, видевшим, что произошло.
— Вы думаете, это был несчастный случай? — спросил меня коронер.
— Я уверена в этом. Что-то встревожило его, и он отступил назад, не глядя и не соображая, что делает.
— Но что могло встревожить его?
— Этого я не знаю. Но что-то там было. Его охватила паника.
Флегматичный присяжный высказал предположение, что некоторым людям внушают ужас кошки. Погибший, должно быть, увидел кошку. Я считала его предположение не слишком блестящим, но оно, по-видимому, устраивало присяжных, которым, очевидно, не терпелось уйти домой, и они были очень довольны возможностью вынести приговор о несчастном случае, а не о самоубийстве.
«Странно, — сказал коронер, — что доктор, первым обследовавший тело, не объявился. Его имя и адрес следовало узнать сразу же. Непростительно, что этого не сделали».
Я улыбнулась про себя. У меня была своя теория относительно доктора. Следуя ей, я решила в ближайшее время нанести визит в Скотленд-Ярд.
Однако следующее утро принесло неожиданное сообщение. Флемминги получили «Дейли баджет». Журналистам этой газеты тот день явно удался.
НЕОЖИДАННОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ В ПОДЗЕМКЕ. В УЕДИНЕННОМ ДОМЕ НАЙДЕНА ЗАДУШЕННАЯ ЖЕНЩИНА.
Я с нетерпением прочла сообщение.
«Вчера в Милл-Хаусе в Марлоу сделано сенсационное открытие. Милл-Хаус, являющийся собственностью сэра Юстаса Педлера, депутата парламента, сдается внаем без обстановки. Ордер на осмотр этого дома был найден в кармане человека, о котором вначале думали, что он совершил самоубийство, бросившись на рельсы на станции подземки „Гайд-парк корнер“. Вчера в верхней комнате Милл-Хауса обнаружено тело красивой молодой женщины. Она была задушена. Вероятно, она иностранка, но пока ее имя не установлено. Есть сведения, что полиция нашла ключ к разгадке. Сэр Юстас Педлер, владелец Милл-Хауса, проводит зиму на Ривьере».
Глава IV
Никто не объявился, чтобы опознать убитую. Дознание установило следующие факты.
Вскоре после часа дня 8-го января хорошо одетая женщина вошла в контору фирмы по продаже и сдаче внаем домов «Батлер и Парк» в Найтсбридже. Она сказала с легким иностранным акцентом, что хочет арендовать или приобрести дом на Темзе неподалеку от Лондона. Ей было предложено несколько вариантов, включая Милл-Хаус. Она назвалась миссис де Кастина и дала адрес отеля «Ритц», но оказалось, что под этим именем там никто не останавливался, и гостиничные служащие не смогли опознать тело.